| |
| |
| |
| |
| |
| |
 |
 |
 |
РУС |
ENG | |
сайт Владимира Чистякова | |||||
|
|
|
РУС |
ENG | |
сайт Владимира Чистякова | |||||
 | ||||||||||||||||||||||||||
|
СКЕТЧ-ПАРАД НЕДЕЛИ
ХАЙТЕК-ПАРАД МЕСЯЦА
|
В середине 90-х интернета у нас еще не было. Офисный ПК из "печатной машинки с памятью" начал превращаться в инструмент решения более серьезных задач. Мне тогда попался один из первых машинных переводчиков с русского на украинский язык RUTA. Дали мы ему перелопатить какой-то договор, в тексте которого был киевский адрес "ул. Воровского". Он выдал: "вул. Злодiйського". Если кто не знает, то "злодiй" - это по-украински "вор". А в начале 2000-х (еще до введения евро) приватовский межбанк заполнял для сайта таблички с валютами, в т.ч. была в них тогдашняя латышская валюта (по-русски во множественном числе - "латы"). Ессно, вручную переводить было облом и они вывалили на английскую версию внешнего сайта пэдэфку, переведенную компом. Машинный мозг не смог отличить "латы" (валюта) от "латы" (доспехи рыцаря). И несколько дней там вместо "lats" красовались "armours".  Наш Новомеханический цех был самым большИм на заводе. Три пролета механообработки и два пролета сборки обслуживало десятка полтора мостовых кранов. Крановщицами тогда преимущественно были девчата, приехавшие в город из сел и поселков. Работали они не как мы в первую смену, а в три. Текучка среди них была высокая. Поэтому жесткой привязки девушки к крану и времени не было. "Компьютер" в голове Михалыча за многие годы его работы вычислил средневзвешенное имя крановщицы. И он никогда не заморачивался уточнением личности, а сразу кричал "Ва-а-аля!" Всю дорогу до почты, пролегавшую по живописному сосновому лесу, он строил наполеоновские планы про то, сколько и какой выпивки наберет, получив сторублевый перевод от матери. Поллитра водки в те годы стоило меньше трешки, так что разгуляться на эту сумму очень можно было. Вперемежку с планами он упивался собственным умением разжалобить матушку, описав ей в письме трудности полевой жизни: как, якобы, мерз по ночам на танковой броне. Каюсь, слушал я эту бредятину вполуха. А как оказалось позднее, что очень даже зря. Там бы и диктофон не помешал. Итак, мы на почте. Зеня вальяжно протянул девушке заполненную квитанцию, зажатую между двух пальцев на манер сигареты… А дальше все пошло не по его сценарию. Она сняла с полки фанерный ящик и поставила его перед ним со словами: "Вот Ваша посылка. РаспишИтесь в получении!" Зенина манерность куда-то вмиг испарилась и он начал как маленькая девочка в песочнице отталкивать посылку от себя, тупо бормоча: "А как же бабки?" Девушка с терпением медсестры у постели тяжелобольного, по несколько раз повторяя, объяснила ему, что бланки для посылок в их небольшом отделении закончились. Извещение о посылке, прибывшей на его имя, пришлось написать на бланке для денежных переводов. "100 рублей" - это оценочная стоимость содержимого посылки. Выдать Зене 100 рублей вместо посылки она решительно не может. Посылка, ведь, не утеряна. Почта свою задачу доставки выполнила. Зеня раз пять за время ее речи изменился в лице. Не только из-за краха своих планов триумфальной суперпьянки, но и из-за моих пары глаз и пары ушей, это позорище зафиксировавших. Несолоно хлебавши, брел плейбой назад по тридцатиградусной жаре, таща под мышкой посылку с теплыми вещами от заботливой матушки и неблагодарно кляня ее до неприличия последними словами. На столе у него всегда высилась стопка бумаг полуметровой высоты и он никому не позволял к ней прикасаться. В то же время сам он при необходимости мгновенно выхватывал оттуда нужную. В одну из моих первых командировок Адольф Ильич отправил меня в монтажное управление (номер не припомню) в центре Донецка с каким-то мелким поручением. Кажется, подписать и забрать документы. И тут же я должен был ехать в Мариуполь с уже более серьезным заданием. Гугл-карт и мобилок тогда не было и он на бумажке нарисовал мне как от памятника Ленину на центральной площади Донецка пройти к этому монтажному управлению. Когда я приехал в Донецк и начал искать, то ничего не сходилось. Приставая к десятку прохожих, я выяснил, что управление это находится в пригороде, и что ехать туда минимум минут сорок с двумя пересадками. Я поехал и нашел, но рабочий день к тому времени уже закончился. Мне пришлось искать гостиницу и ночевать в Донецке. Только утром я выполнил задание и двинул на Мариуполь. Не помню уже как Бичуч объяснил мне эту нестыковку. Но еще через пару месяцев я поехал с кем-то в командировку в Запорожье, где неподалеку от памятника Ленину в центре мы побывали в монтажном управлении, расположенном в той самой диспозиции, которую он мне рисовал для Донецка. Уверен, что никакого умысла у Адольфа Ильича не было, просто какое-то затмение в его светлой голове случилось. На каждого мудреца довольно простоты... Прибыв, прогулялись по рынку, накупили там овощей, фруктов, зелени, сыра, лавашей, копченой баранины. И местного ароматного вина, само собой. Вечером в гостинице дружно накромсали салатов и организовали обильный совместный ужин, затянувшийся до полуночи. Весь вечер отмечали экзотический вкус кавказских яств и напитков. А утром в тот номер, где гудели, пришла одна из дам: "Я вчера на рынке еще покупала рассаду герани для Днепра. Не могу найти. Никто не видел?" В ответ неожиданно для нее раздался дружный хохот. Дерек оказался балетоманом. И в первые же дни он попросил меня перевести ему афиши на недели вперед. По утрам я выслушивал его восторги по поводу накануне увиденного и сетования на то, что в их провинциальном городишке Лондоне балет такого уровня можно отловить от силы 2-3 раза в году, сколько ни старайся. Tакже у него в голове периодически рождались прожекты наподобие якобы рентабельных чартерных рейсов "Лондон-Днепр-Лондон" для таких как он британских ценителей па и фуэте. Через несколько дней он попросил выбрать, что можно посмотреть там национального. В то время репертуар предлагал только оперу Лысенко "Наталка Полтавка". На следующее утро после этой оперы Дерек примчался повышенно возбужденный с просьбой помочь ему оплатить просмотр. И рассказал следующее. Когда он пришел накануне вечером к знакомому окошку театральной кассы, то толстая украинская кассирша не захотела брать у него деньги и что-то долго ему говорила. Причем не на английском. Дерек продолжал совать карбованцы, а она их возвращать. После 5-6 таких итераций кассирша показала ему жестом, чтобы он стоял на месте, и вскоре появилась уже из дверей входа в фойе театра на пару с другой толстой теткой. Они засунули ему деньги в карман, взяли с двух сторон под руки и буквально силком притащили в зрительный зал. Ошарашенный Дерек весьма долго сидел там один-одинешенек. Потом появилось еще 3-4 зрителя, подняли занавес и отыграли представление, хотя пели слабовато. Я объяснил Дереку, что судя по всему, спектакль в тот день решили отменить, но для него - настойчивого и непонятливого - все же дали. Увы, вторым составом. И посоветовал успокоиться насчет денег, отнестись к просмотру как к благотворительной акции для любителей украинской оперы. Самым же забавным для меня было то, что когда кассирша ему через стекло приказывала жестом стоять на месте, то в ту самую минуту именно ОНА решила инициировать разворот на 180 градусов и была стопудово уверена, что добъется того, что представлению в тот вечер быть. Дереку я этот нюанс разжевывать не стал. Такому "субординационному нонсенсу по-украински" его британские мозги все равно отказались бы верить.
|
|||||||||||||||||||||||||
